https://instagram.com/p/Bk9wDh0FvHA
Жизнь Кеши заиграла новыми красками, то есть не просто заиграла, а как-то даже переменилась. Если раньше он любил гулять и весело тянул тебя за собой на веревке, то теперь, выходя из подъезда, он быстро делает одно дежурное поднятие ноги и всё. Ритуал соблюден, и он готов. К чему? К великому путешествию на дачу. Кеша готов терпеть пробки на дорогах, ремонтные работы, удушающую жару, собственную жажду, колдоёбины и поперечины, заезды в магазин за продуктами для родителей. Он готов ехать столько, сколько нужно. Часами, сутками, годами... Ради того, чтобы в самом конце этого пути выгрузиться из машины и весело побежать вверх по тропинке, а там уже рукой подать до заветного:
- Пошли купаться.
Господи, бывает ли бОльшее собачье счастье. Ведь на озеро он бежит без какого-либо поводка, свободный и легкий, а там, на озере...на озере бывает дичь. В этом году он только пару раз видел ЕЁ. Утиное семейство. Но то далеко, то неловко, в общем, чаще бабушке (моей маме) приходилось быть дичью. Она ловко крякала в самых неожиданных местах, и глаза у Кеши становились как плошки. Животное, кстати, помнило, где были утки в прошлом году, и обследовало эти места особенно тщательно.
И вот, сегодня, когда мы пошли с Кешей купаться во второй раз, случилось неожиданное. На берегу озера такие деревянные мостки, с которых мы сигаем в воду, и прямо рядом с ними, буквально под нашими ногами, на расстоянии меньше полуметра, в воде паслось утиное семейство. Здоровая утка с графинной шеей, и семь уже довольно подросших утят. Кеша молча выпучил глаза. Собачий мозг не мог принять эту информацию внутрь.
- А-а-а-а, какие классные! - прошептала я и осторожно полезла в воду. Утята вообще меня не боялись, и плавали рядом. Я стелилась тихим брассом. Кеша застыл на мостках как статуя Ахиллеса. Наконец его отпустило, и, взвизгнув, он бросился с мостков на берег. Там, убедившись, что картинки не галлюцинация, он принялся визгливо и истерично лаять, припадая на передние лапы. Утка-мать картинно открывала рот и крякала, предупреждая мерзавца. Впрочем, и матери и детям было пох, они спокойно курсировали вдоль берега не моргая утиными глазами.
- Кеша, не вздумай полезть в воду, - тревожно сказала я из воды. Кешу и уток отделяла полоса из ряски такой плотности, что даже человеку сложно пробраться через нее, и мой немного воспаленный от жары мозг тут же нарисовал ужасную картину
Утопление собаки водорослями. Кеша продолжал визжать.
Через некоторое время наступил апофеоз. Маленькая собака не выдержала и бесстрашно бросилась за дичью. А я, проклиная всё живое, а особенно ряску, за собакой. Расстояние между участниками конфедерации быстро сокращалось. Первым цели достиг Кеша, поскольку развил скорость крейсерского флагмана. И там, на середине озера, он столкнулся с проблемой. А именно. Какого хрена плыть, если непонятно, как обработать дичь в восемь голов, одна из которых здоровенная. Поэтому животному оставалось только плыть в окружении уток в никуда. Все утки понимали, что им ничто не грозит, лишь утка-мать издавала редкие сигналы-насмешки. Кеша продолжал плыть между уток в надежде на лучшее. Я с одышкой и тахикардией после борьбы с ряской плыла за собакой. Бело-черная голова Кеши комично смотрелась между коричневыми утятами. Казалось, что в семействе появилась еще одна утка, просто волосатая.
- Твою мать, - хрипела я прокуренными легкими.
С трудом догнав засранца, я развернула его мордой к берегу. Кеша ожесточенно работал лапами, глядя невидящими глазами. Я поддерживала его снизу левой рукой, а гребла правой, теряя силы.
Назад шли бодро. Я сжимала мокрое счастливое худое Кешино тело.
- Ах вы, утки, прррроститутки! - приговаривала я. Кеша вздрагивал.
