Потом чудовище изнутри давило на сердце грязной лапой и подкидывало страхи, подкапывало с краю, что, мол, всё, что конец, что вышла за черту, а там одна паутина и гниль, безвозвратная. Никакой жалости, никакой пощады не получило. Тогда оно начало скулить, пищи требовать, желудок сосало, ворочалось, из-под замков пыталось просочиться, когтем скребло, хвостом стучало нервно.
Сиди там пока.
Journal information